bravo.rubtsovsk.org

Что представляется вам, когда вы слышите словосочетание "лестница в небеса"? Для многих людей, обладающих образным мышлением и ценящим поэтическое слово, представляется эфемерные строчки стихов в виде ступеней - такие дымчато-неуловимые, дрожащие в молочном мареве, но по которым можно подняться душе бестелесной и устремленной высоко-высоко...в тишину, покой, радость... Редакция проекта «Литературная пятница» представляет новую подборку стихотворений авторов – членов Союза писателей России, где каждый автор - уникален, каждый ведет за собой...высоко...к свету.

Начнем мы ее чуть необычно: со своеобразного эссе Николая Гайдука.

Николай ГАЙДУК, г. Дивногорск, Красноярский край

МИР ДОМУ ТВОЕМУ, РУБЦОВСК
-строка из дневника-
Жизнь течёт, и русло моей жизни год за годом становится непредсказуемо витиеватым. И вот случилось так, что город Рубцовск сегодня для меня становится теплее и роднее, нежели это было вчера. Волчиха, куда я долгие годы стремился, торопился от железнодорожного Рубцовского вокзала поскорее сесть на автобус, промчаться по степи и проскочить сквозь Касмалинский бор – Волчиха в душе моей стала понемногу отчуждаться, отходить в туман, как это ни печально. И произошло это после кончины родителей, после отъезда сестры в Барнаул. А в Рубцовске проживает младший брат. Поэтому, наверное, к Рубцовску теперь у меня какое-то кровное, братское, что ли, труднообъяснимое, но светлое и дорогого стоящее чувство. Но не только поэтому. Тут затерялись мои первые шаги на сцене Дома культуры, куда приезжал юный фокусник с коллективом художественной самодеятельности из Волчихи. Тут затаилась тень моего студенческого друга, поэта Юсуфа Созарукова, ныне покойного народного поэта Карачаево-Черкесии: в молодости он батрачил на Рубцовском тракторном заводе, и позднее это время стихами в нём откликнулось: «Куда ты рвешься, бедная душа? / Ни памяти тебе, ни прежней ласки. / В Рубцовске дождь. Среди ветвей шурша, / Он все перечеркнул, – и нету сказки…» А ещё для меня этот город каким-то мистическим образом связан с удивительным и проникновенным русским лириком Николаем Рубцовым, который в этом городе не был, но светлый образ его иногда меня преследует в Рубцовске. Об этом давно уже я написал в стихотворении «Воспоминание о Рубцовске», посвященном брату Валерию: «На улицах пылит сухое лето, / На станции грохочут поезда. / Фамильный город русского поэта, / Который не бывал здесь никогда. /Матроса ль молодого повстречаю, / Услышу ли гармошку с бубенцом – / Всё кажется, что эти рубцовчане / Огромная родня твоя, Рубцов! / Всё кажется, что где-то у вокзала, / На площади, а может быть, в саду – / Найду тропу к подножью пьедестала, / И памятник кудрявый твой найду… / Ну, и так далее.
Можно было бы тут размахнуться до размеров рассказа. Но скажу только, что с городом Рубцовском в душе моей связано гораздо больше, чем это может показаться. И эта связь – ещё с далёкого отрочества, когда впечатления нашего мира особенно ярко и жарко запечатлеваются. Есть города, которые врастают в память раз и навсегда, и ты в них потом чаще всего попадаешь не поездами или самолётами – мечты, воспоминания тебя туда приводят. И это тебе помогает снова ощутить былой напор в крови, былую надежду и веру. Вот почему места такие святы для меня, как бы громко это не прозвучало. Вот почему я восклицаю совершенно искренне: мир дому твоему, Рубцовск!
20. 06. 2020

***
Смотри глазами мудреца
И слушай музыку вселенной…
Ах, как он пляшет у крыльца –
Мой длинноногий дождь весенний!

И журавли вдали трубят,
И я восторг любви не прячу!..
И жалко, если у тебя
Душа устроена иначе…

И жалко, если ты пройдёшь
Мимо своей судьбы, и мимо
Всего того, что бросит в дрожь
От красоты неповторимой!

Смотри и слушай, юный друг,
Учи прекрасные уроки,
И русский лес, и русский луг
Прочти от корки и до корки!

Проснись, когда ещё петух
Все звёзды не склевал над крышей…
И если ты душой не глух –
Твой дух вселенную услышит!

ПОКЛОН ПОЛОТЕНЦУ
Родился ты – и приняли тебя
На русское цветное полотенце!
Женился ты, ликуя и любя,
И вновь оно трепещет возле сердца.

Пришла пора – ты бросил дом в лесу,
Но где бы ни был ты с сумой бродячей,
Ты полотенце вновь прижмёшь к лицу,
Как будто бы целуя или плача!..

Оно пойдёт повсюду за тобой,
Волшебное, родное полотенце,
Расписанное ласковой рукой,
Дарованное чистым русским сердцем.

Не только в том углу, где мыть лицо,
Но даже там, где душу омывают –
Возле иконы с тихим огоньцом
Узоры с полотенца удивляют.

Ты позабыл язык травы, цветов,
Тебе узорность эта непонятна,
А пращур полотенцем был готов
На жарком солнце вытереть все пятна!

Среди высоких этих берегов,
Среди полей, дождей, страды и снега –
Расшитое письмом седых веков,
Оно имеет силу оберега!

Пускай тебя минуют хворь и спесь,
Пускай с тебя сползёт всё наносное –
Душа чиста, покуда в мире есть,
Вот это полотенце мировое!

Всю жизнь оно с тобой везде идёт,
Да и потом, над горестною кручей –
Тесовый гроб в глубины уплывёт
На полотенцах длинных и горючих.

И в этот час, наполненный тоской,
Над миром вспыхнет новый крик младенца!
И жизнь его – с весёлою слезой –
На расписное примет полотенце!

***
Мерцают звёзды во вселенной.
Окно открыто в тишь полей.
Я над стихом сижу, как пленный.
И вдруг – ударил соловей!

Как будто с неба эти звуки
Пошли среди земных дорог! –
В них был огонь любви и муки,
Огонь восторга и тревог!

Шутя, ликуя и колдуя,
Строчил он песню и рассказ…
Да за одну строку такую
Он был бы гений среди нас!

Я встал и вышел за ограду, –
Поближе, ближе подойти…
А он, подобно звездопаду,
Сверкнул, мелькнул, – и не найти…

И снова ночь томит молчаньем,
Рука бумагу снова рвёт,
И сердце тёмное в отчаянье –
Всё ищет слов и не найдёт…

А соловьиный этот гений,
Откуда вызнал он секрет?..
От настоящих песнопений –
В душе сияет божий свет!

БАЛЛАДА ПРО 22 ИЮНЯ
Две этих двойки выплывают из тумана,
Как пара чёрных, овдовевших лебедей…
И память открывается как рана,
И дым стоит над Родиной моей!
И фронтовик – теперь уже их мало –
В отечественной, скромной красоте,
Идёт он, вымирающий, как мамонт,
Кругом жара, а он по мерзлоте…
Кругом цветы, но видит он другое –
Букет разрыва красного цветёт!
И словно бы тугой взрывной волною –
Толпа его подкинет, вознесёт!
Потом его поставят к микрофону
Чего-нибудь по случаю сказать.
Он мог бы и ораторам дать фору,
Но от волненья – зубы не разжать.

Скажи, скажи, батяня дорогой мой,
Какой тебе тогда пошёл годок,
Когда один патрон в своей обойме
Ты для себя, любимого, сберёг.
Скажи, как был ты до смерти измотан,
Но веселил солдатскую братву!
Как ты свой взвод тащил сквозь миномёты,
Как притащил Победу на горбу!
Скажи, как плакал ты во время Оно,
Когда знамёна красные кругом
Спускали вертопрахи с небосклона,
И танками долбили Белый Дом…
Скажи, как ты живёшь теперь в России,
Которая не пашет и не жнёт,
Скажи, какою дьявольскою силой
Завоевать стараются народ!

Скажи, скажи. А он молчит как камень.
Ну что же, пусть потомство извинит.
Над прошлым и грядущими веками
Его молчанье золотом звенит!

И только дома, возле ветхой рамы,
Когда созвездья высветлят печаль,
Он хлопнет фронтовые свои граммы
И слёзы будут пулями стучать…
И только внук, в котором нету фальши,
Развеселит хмельного старика.
И он пошлёт их всех куда подальше.
И русский дух и Родина крепка!

Елена БЕЗРУКОВА, г. Барнаул

***
Лёгким, безумным, оранжевым
Сбудься, случайная жизнь!

Шарик воздушный, не спрашивай,
Стой на мосту и держись.
За осторожную ниточку
В небе, контрастном до слез.

Ах, человечишко, выскочка,
Что же ты миру принес?
Что там за бред про служение?
Что там за рок огневой?
Может, ты лишь приложение
К шарику над головой.

...А по мосту по бетонному,
Слепо, предсмертно, как страх,
Едет в тебя многотонная
Гибель на всех скоростях.

И за секунду до окрика
Вздрогнув, как будто живой,
Шар понесет тебя в облако
Вверх, над твоей головой...

* * *
Молоком горьковатое слово запить,
Чтобы вдох был по-прежнему светел.
Глубина, на которой нельзя разлюбить,
Всё прощает, заметил?

Через медленный сад, где гудит чернозем,
А листва говорит еле слышно,
Мы идём, будто мы никогда не умрём,
Собирать перезрелую вишню.

Что делить нам с тобою на этой Земле?
Нам и так-то по темечку било:
Не остаться в гордыне, в обиде, во зле.
А иначе – зачем это было?

* * *
Мертвые голуби в дом не стучат.
Спящие пчелы мед не приносят.
Мы, вырастающие из девчат
В осень,
Двери откроем листву замести,
Мох пришептать и ворон убаюкать –
Я посчитаю им до десяти –
Ну-ка!

В этом краю заколдованных бед,
Женских, протяжных,
проветренных песен
Нету смертей и прозрения нет,
Хлеб на столе пресен.
Там, на другой половине Земли,
Смертные всадники бьются лучами.
Кажется, были мы вместе вначале,
Ну а потом не смогли...

Ну а потом, наконец, разошлось
Чёрное с белым, и прочие дали.
Как горячо мы других забывали!
Но в забытье не спалось...
Как бы не стать нам обратно людьми,
Чтобы любовь не просилась наружу!
Лёгкая дудочка, пчел не буди,
Пусть засыхают их лёгкие души.

* * *
Ненастный свет. Прощеная вода.
Я между «навсегда» и «никогда».
Ты между смертью и ее повтором.
На реверсе, на вечном колесе
Мы выживаем, кажется, не все.
...Я прилечу к тебе на самом скором –

На световом, – а он так невесом,
Что мне самой останется, как сон,
Не воплощаться, а висеть на грани.

На грани между вечным и живым,
Где Бог в окне смирен и недвижим,
Как подорожник, прикипевший к ране.

Галина КОЛЕСНИКОВА, г. Барнаул

***
Скрип калитки, запахи из детства:
Вот полынь цветет, вот лебеда…
Ах, какое горькое соседство!
Ах, какая сладкая вода
Из колодца в нашем палисаде,
Из ведра, замшелого внутри…
Пошатнусь и прислонюсь в ограде, –
Вот оно, бесценное, – бери!
Но стою и горестно вздыхаю
Над когда-то преданным быльем.
Сердце странно бьется, замирая,
Как ведро при входе в водоем.

***
Облака – насколько хватит глаз!
Облака – насколько хватит неба…
От меня и до тебя – как раз.
От воды и до ржаного хлеба.
Все сместилось странно в «от» и «до»,
В сотни долгих верст и холодов.
…Это важно. Но важней пока
небо, пара глаз и… облака!

***
Ну нет – и нет! К чему переживать?
Зачем звонить в колокола и склянки?
Я научилась тщательно скрывать
Боль женщины и злую боль гражданки.
Ну нет – и нет. Такие времена.
Как говорится, «не было подлее».
Опять не попадаю в стремена
И становлюсь отчаянней и злее.
Ну нет – и нет! Ну что мне до времен,
Где ни любви, ни сраму – не имеют?..
Ну нет – и нет. Полотнища знамен
Белеют, голубеют и краснеют…

***
Закушу удила,
Пусть душа протестует и плачет,
А натура «стрельца»
Все куда-то зовет и зовет.
Вот такие дела,
Вот такие хлеба мои, значит:
И свежи, и румяны,
Только корочка – горло дерет!
Только все – поперек
И всего мне всегда не хватает.
Над бровями – ладонь козырек,
В поднебесье глаза…
Купол неба высок…
Где мой ангел сердечный летает?
Обозначьте мой срок,
Чтоб успеть мне о главном сказать.

Наталья НИКОЛЕНКО, г. Барнаул

***
Это – выдох,
а это – вдох,
надпись «выход»,
но это – вход
в город, в улицу, в листопад,
солнце входит в осенний сад,
сердце входит в орбиту дня,
тёплый сон у щеки храня.
из костра тянет струйки дым,
счастье тянется к молодым,
радость – к детям, а юный лес
с хрустом тянется до небес.
и священное действо дня
тихим светом войдёт в меня,
в память врежется, чтоб потом
Зимним вечером выйти в дом
и вдохнуть живительный свет
в сердце, выдохшееся от бед.

***
Ещё чуть-чуть, ещё…
Ведёт меня дорога
За новый поворот –
На новые места.
Там новый горизонт,
И я прошу у Бога
Продлить немного день,
Не дать в пути устать.

Как трепетно меня
Приветствуют осины,
Ко мне благоволят
Сегодня небеса,
Раскрыв над головой
Бездонный купол синий
И ветры укачав
В задумчивых лесах.

Ещё чуть-чуть, ещё
Простора и покоя,
Свобода быть собой,
В природе растворясь.
Быть небом и землёй,
Быть полем и рекою…
Ведь жизнь имеет смысл,
Покуда эта связь.

***
Спасибо, июль, за тепло, за стихи,
За лучшее время моих одиночеств,
За то, что опять разорвал на штрихи
Давно уже мною задуманный прочерк.

За эту покатость и травность холмов
И в небо горящие донника свечи,
За чувство свободы от пошлых умов
И ушлых людей. За нежданные встречи.

И я ухожу далеко-далеко –
Туда, где в глаза опрокинется небо.
Мой след зарастает, как будто и не был…
Но сердцу легко. Ах, как сердцу легко!

***
то ли ветер поплавок качает,
то ли пробуют наживку караси…
Пахнет день смородиновым чаем,
тишина над озером висит.
Лето безмятежного покоя,
Желтокрылых бабочек игра –
в этом мире нас осталось двое
навсегда.
…до самого утра.

Александр КАРПОВ, г. Барнаул

***
Деревья чёрными руками
теребят кромку влажных туч.
Я тщетно напрягаю память –
как будто потерялся ключ,

что открывал любые двери…
Теперь всё заперто кругом.
И я кружу подобно зверю,
чтоб отыскать тот самый дом,

где для меня все двери – настежь
и мирно светится окно,
а у окна на стуле счастье
сидит и ждёт меня давно!

***
Я сюда никогда не вернусь
ни смеяться, ни плакать, ни петь.
Белым лебедем кружится грусть
и не может никак улететь.

А в пространстве пустынных дворов
бродит эхо, пугая собак.
Я, наверно, не слишком здоров,
если сделал всё именно так.

Просто вышел из дома и вот
вдруг решил, что в дорогу пора.
Мне крылом помахал самолёт
и позволил пройти чёрный кот –
это добрые знаки с утра.

А потом по асфальту прошёл
тёплый дождь и позвал за собой.
Понял я – будет всё хорошо,
и не стал возвращаться домой.

И не стал сожалеть о былом,
о несбывшихся снах горевать,
пусть отныне дорога – мой дом
и по ней мне шагать да шагать.

Пусть с погодою что-то не так:
ветер странствий трясёт провода.
Бродит эхо, пугая собак…
Я сюда не вернусь никогда.

***
Смотрите: там ангел играет в футбол
меж небом и твердью. Ударил и – гол.
Ворота одни и один футболист,
а воздух вокруг и прозрачен и чист.

И мячик его словно огненный шар –
летящий в пространстве безмолвный пожар,
меж небом и твердью творящий тепло…
И всё бы в порядке, да только стекло

звенит и осколки срываются вниз,
а звон как хрустальная нота повис…
И кто-то сурово глядит из окна.
Мгновенье, другое – и вновь тишина.

Всё тьмою объято. Лишь звёзды горят,
они меж собой о любви говорят.
А где-то в чулане, строптив и горяч,
затих до утра непоседливый мяч.

***
Мы улетим с тобой на небо –
прекрасен будет наш полёт.
Садовник местный даст нам хлеба
и ключевой воды нальёт,
а после пустит прямо в кущи,
где трав благоуханных мёд,
но с яблони дикорастущей
вдруг кто-то яблоко сорвёт.
Я или ты – не так уж важно.
Мы снова с неба упадём
туда, где были не однажды
под солнцем, снегом и дождём,
туда, где музыкой печальной
пытались радовать сердца…
Но радость – это отзвук дальний,
А у печали нет лица.
Ну что с того? Нет – и не надо.
Мы, как и прежде, будем жить
и эта глупая бравада
нам всё поможет сохранить:
непредсказуемых полётов
наверх ведущие пути,
округлость яблока и что-то,
чему названья не найти,
что позволяет жить, не каясь,
преодолев и боль, и страх,
и растворяться, оставаясь
лишь вкусом яблок на губах.

Людмила СНЕЖЕНЬ, г. Новоалтайск

ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ
Огромный дом, зажмурившись, дремал.
А люди спали, все дела и споры
Забыв в объятьях тёплых одеял.
И крепко сжали кулачки затворы.

А утром будет этот дом глазаст
И громогласен слишком, и – несчастен.
И станет ждать, когда же вахту сдаст
И выйдет на балкон лифтёрша Настя.

И дом замрёт, как будто на ладонь
К нему присела бабочка случайно.
Никто не знает, что огромный дом
Влюблён в лифтёршу тихую отчаянно

ЖЕЛАНИЕ СЧАСТЬЯ
Присуще людям ошибаться, –
Хотим того иль не хотим.
Навстречу призрачному счастью,
Как мотыльки к огню, летим.

И если призрак этот милый
Себя коснуться разрешит,
Последние отнимет силы
У очарованной души.

И снова будет ошибаться
Душа. И от восторга петь.
И снова, жаждущая счастья,
К огню манящему лететь.

* * *
Не тает снег на волосах.
Уходит март со снегопадом.
Уходит постепенно страх.
И снова будет всё, как надо.

И снова я привыкну жить
Одна. И даже улыбаться.
Из ситца буду платья шить.
А летом стану наряжаться.

Вновь птицы ожили в лесах,
И оживление в природе…
Но снег не тает в волосах,
Из сердца осень не уходит.

БЕССОННИЦА
Когда невыносимо одиноко,
И хочется завыть в ночной тиши,
Когда кружит бессонница у окон,
Нашёптывает тихое «пиши»…

Когда невыносимо длятся ночи,
Ни спицы не спасают, ни клубок.
Невнятно дождь за окнами пророчит,
И город до ступенечки промок…

Когда перо касается страницы,
Все мысли превращаются в слова.
Когда в ночи шуршат тихонько спицы,
То кажется: бессонница права.

Права она, права беспрекословно,
Когда со мной по комнате кружит.
Права, когда искать заставит слово –
Стихи писать заставит, –
значит – жить!

Юлия НИФОНТОВА, г. Барнаул

***
Листва устала быть зелёной
И по-осеннему дрожит.
На плитах улиц раскалённых
Лучей затуплены ножи.

Всё тоньше кружевные кроны.
Загар не красит больше скул.
Устал мой ангел быть влюблённым
И по-осеннему вздохнул.

И, как молитвы, в исступленьи
Все летние стихи зубря,
Уже маячит в каждой тени
Унылый призрак сентября.

***
В лужах плещутся автобусы,
Суматошные, как гуси.
Небоскрёбы-гладиолусы
Рвут божественные гусли.

Наполняются томлением
Все ожившие волокна.
Первый хмель вина весеннего
Пьют зарёванные окна.

Раскудрявилися волосы
У чумазых бойких клёнов,
И поют охрипшим голосом
Клёны клёнихам влюблённым.

Без ума, без сна, без просыху,
Слепо щурясь свету белому,
«По воде да яко по суху»
Мы бежим как угорелые.

Поцелуи бестолковые
Жгут обветренные губы.
Промочил кроссовки новые
Заполошный город глупый.

***
Я хочу на Луну, на Луну улететь.
И на Землю смотреть из космоса.
Самой первой вечный встречать рассвет,
Как индийский Бог в позе лотоса.

Восседать. Молчать. Всё на свете знать.
Посылать сказки-сны засоням.
Никакая рать, никакая знать
Вас ни дать, ни взять – не догонят.

Пробуй лунный пряник и лунный чай.
На Луне всё другого цвета.
Выше головы прыгни невзначай,
И летай от зимы до лета.

На моей Луне, на твоей Луне
Не бывает проблемы с весом.
Прилетай скорей на Луну ко мне,
Я тебе застолбила место.

Ольга ТАКМАКОВА, г. Рубцовск

СИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ
Когда бывает жизнь немилой,
Веду с судьбой неравный спор,
Хотя, казалось, проще было
Окончить этот разговор.

Земное бытие отринув
Взлететь на сломанном крыле…
Но руки дочери и сына
Так крепко держат на земле!

ЕВА
Не выжать из камня воду.
Не выбить из глаз слезу...
Зарницы по небосводу –
иду на грозу!

Оденусь в цветы, как в платье.
Доколе Тобой болеть?!
Не счастье Твои объятья –
горячая плеть!

Из райского выйду сада,
от радости закричу:
– Мне яблок Твоих не надо!
Свободы хочу!!!

***
Мы от обиды голову теряем.
Задумайся, ведь, честно говоря,
Как часто мы кого-то обижаем,
Как часто обижаемся зазря.

Как часто нет в душе великодушья –
Понять, услышать, всё-таки простить!
Обида, растекаясь чёрной тушью,
Мешает петь, надеяться и жить.

Обида жжёт, страданьем подогрета?
Ты лучше просто расскажи о ней.
Не собирай, послушайся совета,
Коллекцию запазушных камней.

В любой размолвке двое виноваты –
Но стоит ли ошибки повторять?
Поверь, что мы не так уж и богаты,
Чтоб походя друзей своих терять.

Не осуждай поспешно, резко, строго!
Имеет сторону обратную медаль:
Поэтов на земле довольно много,
Друзей гораздо меньше, как ни жаль…